Читать книгу "Железное королевство. Взлет и падение Пруссии, 1600-1947 гг. - Кристофер Кларк"

его пользу.

И наоборот, одностороннее применение военной силы - даже если оно было успешным с военной точки зрения - было малоэффективным в тех случаях, когда цели Бранденбурга не были подкреплены более широкой динамикой международной системы. В 1658-9 годах Фридрих Вильгельм командовал чрезвычайно успешной совместной австрийско-польско-бранденбургской кампанией против шведов. Последовала длинная цепь успешных военных нападений, сначала в Шлезвиг-Гольштейне и Ютландии, а затем в Померании. К моменту окончания кампании 1659 года войска Бранденбурга контролировали практически всю шведскую Померанию, исключая лишь прибрежные города Штральзунд и Штеттин. Но этих успехов было недостаточно, чтобы курфюрст надолго закрепился в спорной части своего Померанского наследства. Франция выступила в поддержку Швеции, и Оливский мир (3 мая 1660 года) в основном подтвердил уступки, согласованные в Вехлау за три года до этого. Таким образом, Бранденбург ничего не выиграл от участия курфюрста в союзе против Швеции, кроме более широкого международного признания его суверенного статуса в Пруссии. Это был еще один урок, если таковой требовался, о главенстве системы над силами, находящимися в распоряжении одного из ее меньших членов.

То же самое произошло после победы над Швецией при Фербеллине в 1675 году. В ходе изнурительной четырехлетней кампании курфюрсту удалось изгнать всех до единого шведов из Западной Померании. Но даже этого было недостаточно, чтобы завладеть своими притязаниями, поскольку Людовик XIV не собирался оставлять своего шведского союзника на милость Бранденбурга. Франция, чье могущество росло по мере завершения Голландских войн, настаивала на том, чтобы завоеванные Померанские территории были полностью возвращены Швеции. Вена согласилась: император Габсбургов не желал видеть "возвышение нового короля вандалов на Балтике"; он предпочитал слабую Швецию сильному Бранденбургу.26 В июне 1679 года, после долгих бессильных стенаний, курфюрст наконец отказался от претензий, за которые он так упорно боролся, и уполномочил своего посланника подписать Сен-Жерменский мир с Францией.

Это удручающее завершение долгой борьбы стало еще одним напоминанием о том, что Бранденбург, при всех его усилиях и достижениях, все еще оставался маленьким игроком в мире, где крупные игроки решали важные результаты. Фридрих Вильгельм смог с некоторым успехом использовать изменение баланса сил в региональном конфликте между Польшей и Швецией, но он был не в своей тарелке в борьбе, в которой интересы великих держав были задействованы более непосредственно.

Эффективно играть в эту систему означало быть на нужной стороне в нужный момент, а это, в свою очередь, подразумевало готовность сменить союзника, когда существующие обязательства становились обременительными или неподходящими. На протяжении конца 1660-х и начала 1670-х годов курфюрст бешено колебался между Францией и Австрией. В январе 1670 года трехлетняя череда переговоров и соглашений завершилась заключением десятилетнего договора с Францией. Однако летом 1672 года, когда французы напали на Голландскую республику, захватив и разграбив Клеве, курфюрст обратился за помощью к императору Леопольду в Вене. В конце июня 1672 года был подписан договор, согласно которому Бранденбург и император должны были провести совместную кампанию по защите западных границ Священной Римской империи от французской агрессии. Однако летом 1673 года курфюрст вновь начал переговоры о союзе с Францией, а к осени того же года он уже тяготел к новой антифранцузской коалиции, в центре которой был тройственный союз между императором Леопольдом, голландцами и испанцами. Такую же картину быстрого чередования можно наблюдать и в последние годы правления Фридриха Вильгельма. Последовала череда союзов с Францией (октябрь 1679 года, январь 1682 года, январь 1684 года), но в то же время бранденбургский контингент был отправлен на помощь при турецкой осаде Вены в 1683 году. Кроме того, в августе 1685 года Фридрих Вильгельм подписал договор с Голландской республикой, условия которого были направлены в основном против Франции (в то же время он заверял французов в своей лояльности и требовал от них продолжать выплату субсидий).

"Природа союзов такова, - мудрено заметил австрийский военный стратег граф Монтекукколи, - что они распадаются при малейшем неудобстве".27 Но даже в эпоху, когда союзы рассматривались как краткосрочные решения, "лихорадочное непостоянство" (Wechselfieber) курфюрста казалось удивительным. Однако в этом безумии был свой смысл. Чтобы оплачивать растущую армию, Фридрих Вильгельм нуждался в иностранных субсидиях. Частая смена альянсов заставляла потенциальных партнеров вступать в войну за право покупки и тем самым повышала цену за союз. Быстрая смена союзов также отражала сложность потребностей Бранденбурга в безопасности. Целостность западных территорий зависела от хороших отношений с Францией и Объединенными провинциями. Целостность герцогской Пруссии зависела от хороших отношений с Польшей. Безопасность всего балтийского побережья Бранденбурга зависела от сдерживания шведов. От хороших (или хотя бы функциональных) отношений с императором зависело поддержание статуса курфюрста и реализация его наследственных претензий внутри империи. Все эти нити пересекались в разных точках, образуя нейронную сеть, порождающую непредсказуемые и быстро меняющиеся результаты.

Хотя эта проблема была особенно острой в правление Великого курфюрста, она не исчезла и после его смерти. Снова и снова прусские государи и государственные деятели оказывались перед мучительным выбором между противоречивыми союзническими обязательствами. Это было затруднительное положение, которое создавало значительную нагрузку на системы принятия решений, приближенные к трону. Например, зимой 1655-6 годов, когда курфюрст раздумывал, на чью сторону встать в начальной фазе Северной войны, среди министров и советников и даже в семье самого курфюрста образовались "шведские" и "польские" группировки. Возникшее в результате этого настроение неопределенности и нерешительности побудило одного из самых влиятельных советников курфюрста заметить, что курфюрст и его советники "хотят того, чего не хотят, и делают то, что не думали делать".28 - обвинение, которое также было возложено на Георга Вильгельма и будет выдвинуто против различных последующих бранденбургских государей. Периодический распад политического истеблишмента на фракции, поддерживающие конкурирующие варианты, останется одной из структурных констант прусской политики.

Переходя от одного партнера к другому, курфюрст следовал совету тайного советника-кальвиниста из Померании Пауля фон Фукса, который призывал курфюрста не привязываться постоянно к одному партнеру, а всегда придерживаться "маятниковой политики" (Schaukelpolitik).29 В этом заключался важный разрыв с предыдущим правлением: Георг Вильгельм тоже чередовал Вену и Стокгольм, но только по принуждению. Напротив, слово Schaukelpolitik подразумевало сознательную политику колебаний. А это, в свою очередь, означало ослабление чувства ответственности курфюрста перед императором. Последовательные попытки организовать совместный ответ Бранденбургов и Габсбургов на угрозу со стороны Франции в 1670-х годах показали, что геополитические интересы двух держав сильно расходятся (эта проблема была характерна для австро-прусских отношений на протяжении всего XIX века). И австрийский двор Габсбургов не раз демонстрировал, что он рад видеть, как курфюрст мешает его амбициям. Фридрих Вильгельм кипел от негодования по поводу этих оскорблений: "Вы знаете, как император и империя